Многие из нас родом из эпохи, где электронные ноль и единица ещё не захватили мир, а самый громкий и честный звук в магазине был не писк сканера, а сухой, деревянный стрекот. И знаете, что? Никакой, даже самый навороченный, калькулятор за $500 не даст того ощущения живой, осязаемой справедливости, которое давали старые, добрые, промасленные и залапанные счёты.
Мы сейчас удивляемся, как страна, запустившая в космос Гагарина, продолжала считать, перебрасывая костяшки. Иностранцы видели в этом признак отсталости. Мы же — высшую форму надёжности и идеологической чистоты. Счёты были как советский человек: простенькие на вид, износостойкие, местами неотесанные, но, чёрт возьми, безупречные в своей основной функции.
В этом парадоксе — вся суть той эпохи. Зачем тратиться на дефицитные транзисторы, которые привозить надо «оттуда» (читай — из капиталистического ада), если есть гармония десяти костяшек, которые можно настрогать из местного дерева?
Счёты были идеологически непорочным инструментом. Они не зависели от американских чипов, они были абсолютно самодостаточны, как и мечтала быть вся Страна Советов. Это была государственная программа по борьбе с буржуазным излишеством. «Зачем нам электронная роскошь?» — как бы говорили счёты — «Нас не пробьёт ни инфляция, ни магнитная буря, ни, прости Господи, дефицит батареек!»
И тут кроется глубочайшая метафора. Счёты — это воплощение советской философии:
- Износостойкость: Дерево, обтёсанное тысячами рук, блестящее от жира и времени, — это была история человеческого труда, запечатлённая в материале. Не какой-то там бездушный пластик.
- Доступность: Они были в любом сельпо, в любой сберкассе, на любой фабрике. Это был инструмент для всех, а не привилегия для избранных.
- Посвящение: Помню рассказы: молодых бухгалтеров, которые, как гордые павлины, приносили на работу первые калькуляторы, обязательно заставляли поработать на счётах. Считалось, что без физического ощущения костяшек, без этой работы с разрядами, они никогда не поймут истинной сути дебета и кредита. Это была такая «посвятительная церемония» в мир серьёзной бухгалтерии. Шаг влево — шаг вправо — не расстрел, а просто ты не понимаешь, как работает число!
А самым главным волшебником, конечно, был Продавец. Это был не просто человек. Это был человек-оркестр, чьи руки превращали эти архаичные инструменты в нечто большее, чем просто счётную машинку.
Продавец не считал. Он играл. Он «перебрасывал» костяшки с такой стремительной силой и точностью, что создавалось ощущение, будто они считаются сами собой. Ты стоял, завороженный, наблюдая этот балет пальцев.
- «Школа Удара»: Была особая техника — резкое, сухое движение, чтобы костяшки не застряли. Идеальный звук — это сухой, чистый, чёткий «трррр».
- Последний Аккорд: И вот, когда вся сумма уже «набрана» на счётах, продавец делает финальный, резкий жест — «Шш-Шух!» — и вся сумма скользит в нужную сторону. Это был последний аккорд, завершающий сделку. Ты понимал: всё, тебе пробили! Это не то, что сейчас — бездушный «пик».
- Живая Арифметика: Если ты ошибался, ты не видел на табло надпись «E» (Error). Ты слышал ошибку. Звук нарушался, ритм сбивался, и продавец, не глядя, возвращал костяшки и начинал заново. Счёты давали ошибку ощущений, а не безмолвную цифровую загадку.
Многие, кто видел старые счёты, наверняка замечали: один ряд отличался от всех остальных. Там было не десять, а всего четыре костяшки. Что это за зверь?
Большинство молодых (да и некоторые старые) просто его игнорировали. Думали, ну, копейки, наверное, или просто для красоты. Ан нет!
Этот ряд был запасным мозгом, встроенным в конструкцию. Посвящённые использовали его как:
- Буферный Регистр: Для промежуточных вычислений. Сначала посчитал часть, зафиксировал на четвертном ряду, потом прибавил остальное.
- Разделение Денег: Да, иногда его использовали для отделения «копеек» от «рублей», чтобы точно знать, где заканчивается серьёзная сумма и начинается мелочь.
Он был как секретная кнопка, доступная только тем, кто прошёл «посвятительную церемонию» и познал истинную магию торговли.
Когда в 80-х годах в магазины стали просачиваться первые электронные кассы, с их красными, безмолвными, светящимися табло, это было как прощание. Счёты уходили тихо, без фанфар. Их отправляли на чердаки, на дачи, где они превращались в игрушки для внуков или просто в ностальгический хлам.
И в этом уходе есть что-то глубоко печальное. Мы потеряли не просто счётный прибор. Мы потеряли тактильную связь с числом.
Современный человек нажимает кнопку и получает ответ, не понимая, как этот ответ был получен. Он делегировал процесс мышления холодному кремнию. Продавец со счётами создавал число руками. Он его чувствовал. И в этом было уважение к каждой единице, каждому рублю, каждой копейке.
Счёты — это не тоска по отсталости, а эпоха, где даже такая строгая вещь, как арифметика, была рукотворной, где точность зависела не от микросхемы, а от мастерства, опыта и характера человека. Они были зеркалом нашей души: простые, надёжные, и главное — живые.
