«Солнце русской поэзии» Александр Сергеевич Пушкин написал немало стихов антикрепостнического характера. Достаточно вспомнить одну оду «Вольность». Касался этой темы он и в произведениях, напрямую ей не посвящённых. Допустим, в «Евгении Онегине» читаем «ярём он барщины старинной оброком лёгким заменил; и раб судьбу благословил». Ну а как сам поэт относился к своим крестьянам?
Пушкин долгое время не владел ни одним имением
Примерно таким аргументом дежурно оправдывают нашего великого поэта учителя литературы. Семиклассникам такого объяснения хватает за глаза, но вот людям постарше стоило бы и задуматься.
Крупным землевладельцем Пушкина и впрямь не назовёшь, не зря он в своём стихотворении «Моя родословная» саркастически заключал: «Я, слава Богу, мещанин». Его отец Сергей Львович владел всего четырьмя сёлами, ни одно из которых не было по-настоящему крупным: Кистенёво и Болдино в Арзамасском уезде Нижегородской губернии, Михайловское в Псковской (досталось в приданное с супругой Надеждой Ганнибал) и купленное вскоре после свадьбы подмосковное Захарово.
В детстве будущий поэт часто жил в последнем имении, в молодости бывал и в трёх остальных, так что о крепостном праве и жизни крестьян под помещиком знал не понаслышке. Поэтому, когда из-под его пера выходила ода «Вольность» или «Деревня» с хрестоматийными строками: «Увижу ль, о друзья! Народ неугнетённый и рабство, падшее по манию царя…», это было немного странно.
Впрочем, у литературоведов как всегда есть оправдание и звучит оно вполне убедительно. Действительно, хоть маленького Сашу и воспитывала крепостная Арина Родионовна, хоть и жил оно во всех этих имениях, но хозяином не был ни в одном, поэтому при всём желании не мог там ничего поменять. Надо только уточнить одну деталь: до 1830 года.
Перед свадьбой отец отдал поэту село Кистенёво. Точнее, даже не село целиком, а часть в нём. Барской усадьбы там уже давно не было – только пара флигелей в распоряжении управляющего. Всего в Кистенёве проживало по прошлой переписи 476 душ мужского пола, однако 200 из них уже были заложены Сергеем Львовичем, а значит передаче не подлежали. Тем не менее в конце 1830 года свои крестьяне у Пушкина появились.
Трудно сказать, каким было его первое стремление в отношении оказавшихся в его собственности живых людей, но абсолютно точно известно, что освобождать он их не стал ни сразу, ни вообще никогда.
Как Александр Сергеевич Пушкин распорядился своим имением?
Полновластным хозяином своих 276 душ поэт был меньше полугода. Уже в феврале 1831-го 200 из них он заложил их в Опекунском совете. Зачем же Пушкин пошёл на такое? Ведь он так проникновенно мечтал в своих стихах о крестьянской свободе?
Ответ прозаичен: всё дело в том, что Наталью Гончарову поэт любил больше, чем крепостных. Обязательным условием свадьбы сторона невесты сочла наличие приданного, однако глупость ситуации заключалась в том, что у самих Гончаровых денег на него не было. Поэтому обеспечивать Наталью Николаевну пришлось самому же жениху.
Ситуация вышла примерно такой же глупой, как сейчас, когда на проведение свадьбы берут кредиты, и семейная жизнь начинается с их выплаты. Однако желание пустить пыль в глаза было сильно во все века. Пушкин злился, но выхода не была, будущая тёща упрямо стояла на своём. В письме приятелю поэт едко замечал: «Взять жену без состояния – я в состоянии, но входить в долги ради её тряпок – я не в состоянии». Входить, однако же, пришлось.
Незаложенными оставалось в итоге всего 76 крепостных душ, но и их Пушкин освобождать не спешил, да и «оброком лёгким» ничего заменять не стал. Впрочем, надо отдать должное поэту, на жестокость своего барина никто из крестьян не жаловался. Наоборот, запомнили его как человека любезного, интересующегося, простого в общении и не дравшего три шкуры.
И всё-таки, как человек семейный, Пушкин, в первую очередь, должен был думать о своей жене и детях, поэтому рассчитывал на извлечение из имения хоть небольшого дохода. Крест на этих надеждах поставили попытки спасти от разорения отцовское Болдино. На момент, когда управление имением вынужден был взять на себя Александр Сергеевич, там накопилось больше 200 тысяч рублей долгов.
Около полутора лет поэт пытался спасти Болдино: нанял нового управляющего, заложил последние 76 душ из Кистенёво, уплатил долги отца и брата, но те умудрялись делать новые с астрономической скоростью. О том, чтобы освобождать крестьян, Пушкин в это время уже и не думал. В последние годы он писал: «Благосостояние крестьян тесно связано с благосостоянием помещиков». Иными словами, землевладелец и семьянин в нём победили борца за народную свободу.
