Есть у мамы двоюродная сестра. Живет не абы-где, а в столице. Выросли они вместе с мамой, в нашем, достаточно отдаленном от городской цивилизации селе. Вместе торговали овощами на столичном рынке, но как-то, во время очередной поездки, сестра познакомилась с одним из своих покупателей. Их отношения развивались очень быстро, и через полгода она уже жила в столице, продав свою скромную усадьбу, и переехав жить к мужу.
Через девять месяцев у них, как и положено, родился сын. Возможно это как-то повлияло на последующие события, потому что после нескольких недель празднования появления наследника, его папа стал все чаще заглядывать в бутылку, а через три года это был уже спившийся и никому не нужный алкоголик. К счастью, или на беду, но здоровье теткиного мужа не выдержало, и вскоре она осталась одна с четырёхлетним сыном на руках.
Моя мама, естественно, изо всех сил помогала сестре, по крайней мере практически полностью снабжала ее и племянника продуктами.
Сынок подрос, постепенно материальное положение у них выровнялось, даже купили машину, на которой и начали ездить к нам в деревню, чтобы заполнить багажник продовольствием.
При этом они приезжали, как на курорт, как бы отдохнуть от напряженной столичной жизни. Не брались ни за холодную воду, бродили по саду, вечером парились в баньке и на следующий день открывали безразмерный багажник авто, чтобы в нем исчезли сумки с нагруженными мамой продуктами.
Но все приходит на круги своя. Когда мама заболела, у районного врача были самые нехорошие подозрения, но возможности диагностики больницы не позволяли окончательно определиться с диагнозом. Нужно было ехать в столицу. Я созвонилась с родственниками, объяснила ситуацию, и то, что нам нужно неделю пожить в столице, пока мама сдаст все анализы и пройдет обследования. В ответ от тетки я услышала: «Ну, приезжайте, раз так нужно, но вы же знаете, сколько стоит жилье в городе, оплатите этот месяц за квартиру. С продуктами, думаю проблем не будет, привезете все что нужно».
Когда сказала об этом мужу, он молча набрал номер своего армейского друга, и на следующий день мы с мамой расположились в комнате скромной «двушки». Совершенно посторонние, можно сказать, люди приняли нас без всяких оговорок и условий. Когда я предложила как-то компенсировать наше присутствие, они даже обиделись. Друг мужа каждый день мотался с нами по столице на своей машине, благодаря чему мы и смогли решить наши вопросы за неделю. Слава Богу, подозрения районного врача не подтвердились, маме назначили лечение, и мы уехали домой.
Через месяц, как ни в чем ни бывало, пожаловали родственники. Они вскользь спросили у мамы о здоровье, и уже собирались, по привычке, размещаться. Мама начала суетиться у плиты, делая вид, что ничего особенного в отношениях не произошло, но у меня были другие планы.
Я подошла к тетке с братом и сказала: «Времена нынче тяжелые, лишний рот в доме в тягость. Обед вам обойдется в пять сотен, ужин и завтрак – по три, как родственникам. Комната на ночь – семьсот.
Можно баньку организовать, о цене договоримся».
Тетка, открыв рот от изумления, думала все перевести в шутку. А брат, поняв, откуда ветер дует, заорал: «Ты что, обалдела тут в колхозе?»
Из дома вышел мой муж, и спросил: «А у кого тут претензии к колхозникам? А-а-а, родственники? За картошкой приехали? Цены помните на рынке? Чуток скину, как своим! Нам есть кого снабжать в столице, да и где остановиться – тоже. Вопросы?»
С тех пор мы видим родственников уже больше двух лет. Зато, вместо них, часто встречаем семью армейского друга мужа. Вот для них – ничего не жалко, впрочем, как и им для нас.
Мама первое время расстраивалась, мол не по-родственному это все, но потому успокоилась, и сказала: «Наверное, так и должно было быть…»
