Удивительная история, но совершенно реальная. И началось все еще в далеком 1942-м году когда оккупированную советскую землю шагнул молодой солдат Вермахта Фриц Диц. Насильно забритый в армию уроженец западногерманского городка Вехтерсбах.
Юный Фриц вовсе не горел желанием умирать за лживые идеалы Гитлера и Третий рейх. И сколько мог старался в начале войны продержаться в глубоком тылу во Франции, в окружении страстных безотказных парижанок.
Однако ввиду огромных потерь немецкой армии и собственного косяка оказался на том самом Ост-фронте. Прямохенько в огненном горниле Сталинграда. Где чудом уцелел, будучи после тяжелого ранения в ноябре 1942-го эвакуирован в тыловой гитлеровский госпиталь на восточной Украине.
Спустя годы Фриц те дни конца 1942-го вспоминал с глубочайшим внутренним содроганием:
«Нас, раненых на излечении, кормили тогда просто отвратительно. Приходилось бегать на соседние крестьянские поля, собирать мерзлые картошку да капусту неубранные. Там-то и я повстречал ее — свою фройляйн Феню Острик».
Как оказалось, голодная Феня тоже пришла на колхозное поле в поисках пропитания. Поначалу молодого немца жутко испугалась. Но затем нашли парень да девка общий язык — благо, Феня немного со школы языком Гете владела. Феня и Фриц начали устраивать в селе тайные свидания, на которых немец приносил украинке скудную пищу свою госпитальную.
Фриц не рассказал командирам, что семья Фени тайно держит подлежащую конфискации корову. Помог возлюбленной укрыться и от облавы на местную молодежь, которую в Германию отправляли.
…Крепко тогда Феня немца своего молодого полюбила. Хотя и очень опасалась, что за вертикальную связь с врагом ее партизаны не пощадят. А там уже и заря с востока разгоралась — гнала доблестная Красная армия прочь фашистов с нашей советской земли.
Что же оставалось Фенечке-то делать, как не потерять любимого? Взяла да и спрятала на чердаке хаты Фрица. Матери ж так объяснила:
«Мамо, шо мени робити-то? Уси хлопци на фронти або згыблы, а я ночами пид хлопцем стонати хочу… Кров молодая!»
Родители Фени добро на «истинно арийского зятя» с чердака хаты добро дали. Лишь попросив как следует прятать фашиста. В родной части, вскоре выбитой с восточной Украины, Фрица записали сначала без вести пропавшим, затем — погибшим. Полетела еще одна похоронка в родную Германию…
А вот сам немец на чердаке украинской хаты остался. Впрочем, нахлебником отнюдь не жил — будучи до армии рукастым портным, шил ковры и одежду из добытой Феней ткани. Чинил принесенные соседями будто б отцу Фени поломанные вещи — на ремонт. Часы и прочую мелочь. И крайне быстро освоил мову.
…Тогда Фрицу дозволили с чердака выбираться на улицу. Мол, это ухажер Фенин с Киева, Василем Доценко кличут, в отпуск на побывку приехал. Когда же время «отпуска» истекало Фриц снова прятался. Сходя вниз в хату только темными безлунными ночами.
Феня от Василя-Фрица понесла. Родила сыночка Павло. Тот вырос, отслужил срочную в армии. И даже поженился на местной дивчине Наталке. Переехал работать в Киев. О прятавшемся на чердаке бате, разумеется, ведал. Только вот не ведал, что тот — немец.
«Думал я, что тато — преступник какой беглый, — вспоминал Павло. — Как же тяжело было безотцовым расти, писать в анкетах, что отца не знаю. Когда батя у нас на чердаке прятался».
Вот так и прошли незаметно целых полвека. Состарились Фриц да Феня. Как же грустно было немцу наблюдать через щелку в потолке, как провожали его дивчину любимую в последний путь… Не имея права даже вниз спуститься.
И лишь после смерти полюбовницы признался Фриц забравшему его в киевскую квартиру:
«Сынку, тато-то твой немець… С Нимеччины я»!
Однако на дворе цвела пышным цветом уже горячая эпоха перестроечных перемен — самый конец 1980-х. У власти «минеральный секретарь» Михал Сергеич. И скрываться Фрицу вроде как и смысла более не было — точно уже не арестуют, в лагерь не отправят, не расстреляют. Потому отправился он прямиком в милицию — сдаваться.
«Милиционеры конечно в шоке остались! Особенно участковый рот открыл — оказывается, полвека у него на делянке немец прятался! Однако судить вроде как не за что было Фрица: никаких преступлений военных он не совершил. Да и все сроки давно истекли».
Фриц, получив советский паспорт, уехал в Киев, где его нашли немецкие чиновники из ФРГ. Помогли съездить к еще живым родным в Германию, назначили пенсию в 600 дойчмарок. Страшно представить как возвращанец тогда ошарашил своих братьев, сестер да племянников:
«Дядя Фриц с того света вернулся!»
Сам же чудесно «воскресший» немец остался жить на две страны: уже единую Германию и отделившуюся Украину. Скончался уже глубоко пожилым человеком в конце 1990-х в родном Вехтерсбахе, оставив о своей судьбе несколько ярких интервью немецким СМИ.
Ну а сын его Павло по сей день хранит как семейную реликвию немногое, что от отца осталось из вещей. Например, старую солдатскую каску..
