В нашей системе исполнения наказаний строгое разделение по полу считается основополагающим принципом. Мужские и женские колонии находятся в разных учреждениях, контакты между заключенными разного пола строго регламентированы. Но в Венесуэле пенитенциарная система работает по совершенно иным законам — здесь мужчины и женщины могут оказаться в одной камере, и это лишь малая часть проблем, с которыми сталкиваются заключенные.
Система на грани коллапса
Венесуэльские тюрьмы переполнены в 3-4 раза по сравнению с официальной вместимостью. По данным Венесуэльской тюремной обсерватории, в стране содержится около 100 тысяч заключенных при рассчитанной вместимости в 30 тысяч мест. Эта катастрофическая перегруженность привела к разрушению всех норм содержания, включая разделение по полу.
В условиях острого дефицита места администрация тюрем фактически отказалась от попыток поддерживать раздельное содержание. Женщины, составляющие около 6% от общего числа заключенных, часто размещаются в тех же блоках, что и мужчины, иногда в одних камерах.
Правозащитная организация «Венесуэльская тюремная обсерватория» документировала случаи, когда в камере площадью 20 квадратных метров, рассчитанной на 6 человек, содержались до 30 заключенных обоих полов. Спальные места распределяются по принципу силы и связей, многие вынуждены спать на бетонном полу.
Власть криминальных лидеров
Ключевая особенность венесуэльских тюрем — фактическая передача контроля криминальным авторитетам, называемым «prane» (от испанского «главарь»). Эти лидеры создали параллельную систему власти внутри тюрем, часто более эффективную, чем официальная администрация.
Prane контролируют распределение камер, питание, безопасность, разрешение конфликтов. У них есть собственные «охранники» из числа заключенных, оружие, система поборов. Женщины в этой иерархии занимают самое уязвимое положение.
По свидетельствам бывших заключенных, многие женщины вынуждены становиться «женами» влиятельных prane или их подчиненных для получения защиты. Альтернатива — постоянная угроза насилия и полная беззащитность.
Государственное обеспечение в венесуэльских тюрьмах практически отсутствует. Заключенные полагаются на помощь родственников или на собственные доходы от неформальной экономики внутри тюрьмы.
Основные услуги превратились в товар. За место на нарах нужно платить от 20 до 100 долларов в месяц. Доступ к туалету — 1 доллар за посещение. Питьевая вода — 0,5 доллара за литр. Электричество для зарядки телефона — 2 доллара в день.
Женщины, имеющие меньше возможностей для заработка, часто оказываются в долговой зависимости от мужчин-заключенных. Это создает дополнительные риски принуждения и эксплуатации.
Материнство за решеткой
Особенно драматична ситуация беременных женщин и матерей с детьми. В венесуэльских тюрьмах женщины могут содержаться с детьми до трех лет, но никаких специальных условий для них не создается.
Роды часто происходят прямо в камерах без медицинской помощи. По данным организации «Матери тюремной ассоциации», около 40% детей, рожденных в венесуэльских тюрьмах, имеют проблемы со здоровьем из-за отсутствия дородового наблюдения.
Дети живут в тех же условиях, что и взрослые заключенные — в переполненных камерах, без нормального питания, медицинского обслуживания, образования. Международные правозащитные организации квалифицируют это как нарушение прав ребенка.
Собственная юстиция
Внутри венесуэльских тюрем действует параллельная система правосудия. Prane проводят собственные «суды», выносят приговоры, исполняют наказания. Эта система часто работает быстрее официальной — «разбирательство» может занять несколько часов вместо месяцев в государственном суде.
Наказания варьируются от штрафов и ограничения в еде до избиений и убийств. Женщины могут подвергаться сексуальному принуждению как форме наказания. Обжаловать решения «тюремного суда» невозможно — это означает смертный приговор.
Официальная администрация тюрем не противодействует власти prane, а сотрудничает с ней. Тюремные надзиратели получают долю от всех поборов, взимаемых с заключенных. Система взяток пронизывает все аспекты тюремной жизни.
За передачу запрещенных предметов охранники берут от 50 до 500 долларов. Организация свиданий стоит 20-100 долларов. Перевод в лучшую камеру — от 200 долларов. При средней зарплате охранника в 30 долларов в месяц коррупционные доходы становятся основным источником существования.
Отсутствие медицинской помощи
Медицинское обслуживание в венесуэльских тюрьмах практически не существует. По данным организации «Венесуэльская тюремная обсерватория», только 15% тюрем имеют хотя бы минимальные медицинские кабинеты.
Заболевшие заключенные лечатся самостоятельно или с помощью других заключенных. Лекарства можно получить только через родственников или купить у контрабандистов по завышенным ценам. Женские заболевания, проблемы с беременностью и родами остаются без внимания.
Смертность в венесуэльских тюрьмах в 10 раз превышает среднемировые показатели.
Сопротивление и протесты
Несмотря на репрессии, заключенные пытаются привлечь внимание к своему положению. Женщины записывают видеообращения, передают информацию правозащитникам, организуют голодовки.
В 2020 году группа женщин из тюрьмы Ла-Ягуара в Каракасе записала анонимное видео о условиях содержания и сексуальном принуждении. После публикации записи несколько участниц были переведены в другие учреждения, судьба одной из них остается неизвестной.
Родственники заключенных регулярно проводят протесты у зданий судов и министерств, требуя улучшения условий содержания. Но эти акции обычно игнорируются властями.
ООН включила ситуацию в венесуэльских тюрьмах в список гуманитарных кризисов, требующих международного вмешательства. Однако правительство Венесуэлы отвергает любую критику, утверждая, что ситуация «находится под контролем».
Попытки реформ
Венесуэльское правительство периодически анонсирует планы реформы пенитенциарной системы, но практические результаты минимальны. В 2019 году был принят новый «Гуманитарный план для тюрем», предусматривающий строительство новых учреждений и улучшение условий содержания.
Однако выделенные средства в значительной мере разворовываются, новые тюрьмы строятся медленно или не строятся вообще. Международные эксперты оценивают вероятность успешной реформы как крайне низкую без кардинальных изменений в стране.
За статистикой и отчетами стоят судьбы конкретных людей. Женщины, попавшие в венесуэльские тюрьмы, часто за мелкие преступления, оказываются в ситуации, где выживание становится главной задачей.
Многие из них — матери семейств, арестованные за кражу еды для детей или мелкую торговлю наркотиками. В тюрьме они сталкиваются с выбором между достоинством и безопасностью, часто вынуждены идти на компромиссы, которые травмируют их на всю жизнь.
Венесуэльская пенитенциарная система стала символом того, как государство может полностью отказаться от своих базовых функций, оставив граждан на произвол криминальных элементов. Это напоминание о том, насколько важны работающие государственные институты для защиты прав человека и поддержания цивилизованного общества.
